Условно-прикладное фехтование

Сразу предупреждаю: то, что я говорю – не абсолютная истина, а моё мнение. То есть, я вполне допускаю, что в чём-то не прав. Но при этом, раз уж мнение есть – значит, оно на чём-то основано, и чтобы его изменить, необходимы серьёзные основания.

ЮЮ: Саша всегда стесняется – и по-моему зря: далее увидите, что его мнение вполне обосновано.

АЗ: не стесняюсь, а занудствую безмерно :о)

Начнём издалека.

***

Стиль – это прежде всего манера боя. У любого человека, даже никогда ничем не занимавшегося, если он начнёт драться, неизбежно получится какой-то стиль – пусть даже и стиль получания по физиономии. Манера движений и схема действий человека формируется всем его предыдущим опытом, поэтому двух абсолютно идентичных стилей быть не может, как не может быть двух абсолютно идентичных людей.

Но если некоторое количество людей работает очень похоже, то обобщая, можно сказать, что у них один и тот же стиль.

То есть, манера боя может быть индивидуальной (например, Брюс Ли), а может быть и массовой («драка по-колхозному»).

***

Время от времени появляется человек или совместно тренирующаяся группа людей, которые в процессе тренировок вырабатывают манеру боя, оказавшуюся успешной на практике. Правда, сегодня, благодаря рекламе, вполне может быть и так, что на деле она успешной не является, а только позиционируется как таковая, и в результате мощного пиара какое-то количество людей начинают этому верить.

Так или иначе, у той или иной манеры боя через некоторое время появляются поклонники, люди, которые хотят научиться делать также. Их начинают учить. Если хотя бы часть учеников в результате обучения начинает драться а) более-менее успешно и б) в сходной манере (их стили принципиально схожи), можно сказать, что создана школа.

То есть, школа – методика, в результате которой люди, изначально обладающие разными природными кондициями, начинают работать в едином стиле.

ЮЮ: Я бы сказал по другому: школа – это комплекс технических базовых действий и упражнений, а также тактических приемов и принципов, благодаря которым люди обучаются искусству боя. То есть, люди, прошедшие такую школу, начинают строить свои стили – пусть и очень различные – на единой принципиальной основе.

Следующий вопрос – чем отличаются друг от друга разные стили?

Сейчас, при массовом развитии спорта, теоретически возможно такое положение дел, когда стили отличаются друг от друга в основном правилами проведения соревнований.

ЮЮ: Скорее наоборот: при единых правилах стили отличаются только названиями: яркий пример — спортивное каратэ ВУКО.

Японцев остается только поздравить с этим закономерным результатом, которого они так старательно добивались.

АЗ: В общем-то, об этом и речь. Различия или напротив схожесть стилей на сегодня зависит в основном от того, по каким правилам выступают их адепты.

Например, если говорить о спортивном историческом фехтовании (СИФ) на тяжёлом оружии, во многих клубах люди тренируются и дерутся приблизительно одинаково. Специфика зависит только от того, в каких соревнованиях или бугуртах они собираются чаще участвовать: с полной зоной поражения − или ограниченной, с ударами ногами и борьбой – или без…

***

В результате, в методике ряда школ есть место только тому, что соответствует правилам. В других школах существуют также рудименты доспортивной методики – но для чего они нужны, мало кто помнит.

Боец, привыкший к определённым правилам, с большим трудом будет работать по-другому. При изменении правил приходится довольно сильно менять методику. Бойцу, который хочет многого добиться на соревнованиях, приноравливаясь к формальным правилам, приходится изменять всю манеру движений.

Борец может не выжить на ринге не потому, что у него не поставлен удар, – у многих претендентов удар есть – а потому, что его двигательные стереотипы, привычная дистанция и т.д. и т.п. не подходят к боксу. Точно также боксёр не выживет на ковре, даже будучи физически сильнее борца. Но он привык прикладывать свою силу совсем по другому.

ЮЮ: Пример исторический – Кян Тетоку, один из легендарных учителей не менее легендарного патриарха Фунакоси, зашел однажды в зал бокса. Представьте себе, при отсутствии телевидения и нормальных учебных пособий, а тем более, тренеров, в такой захолустной дыре, как Окинава местные энтузиасты пытались заниматься боксом. Можете заодно представить себе, какой у них получался бокс. Так вот – великий мастер Кян Тетоку в первом же раунде получил мощную серию ударов, поспешно покинул ринг, и более таких опытов не повторял. Мне почему-то кажется, что каратэ на Окинаве тогда было развито все-таки получше бокса, а уважаемый всеми каратистами китаец Кян, кстати, был мастером фамильной школы ушу. Вот и прикиньте одно к другому. Интересно, да? – ЮЮ.

Причина вовсе не в том, что бокс круче каратэ или ушу – причина в несхожести манер боя и в правилах, к которым привыкли бойцы.

АЗ: Интересно получается: то есть, в Японии каратисты огребают от захолустных боксёров, а у нас – боксёры от захолустных (на тот момент) каратистов. Впрочем, мы отвлеклись от темы.

***

Если же отвлечься от правил и посмотреть на реальный бой (хоть современный, хоть древний) то получается ещё интересней.

Боец имеет право на любые действия: удары чем угодно куда угодно, захваты чем угодно и как угодно, заломы, броски и т.д. и т.п.

Вроде бы, в таких условиях постепенно должен появиться некий универсальный, максимально эффективный стиль, который вберёт в себя всё успешное и откажется от всего неуспешного.

Но этого почему-то никогда не происходило.

Почему?

Да потому что, во-первых, разные стили возникали (и до сих пор возникают) в совершенно разных УСЛОВИЯХ, а во-вторых, перед разными стилями стоят разные ЦЕЛИ и ЗАДАЧИ.

ЮЮ: Которые без особой натяжки можно назвать неписаными ПРАВИЛАМИ, по которым развивается бой.

***

Что входят во ВНЕШНИЕ УСЛОВИЯ, которые влияют на создающийся стиль?

Навскидку:

1. Культурные стереотипы.

Если в данной культуре зазорно бить в пах, то такой удар в рамках этой культуры сможет использовать только какой-нибудь особо маргинальный, уголовный стиль. Но это – очень узкий пример. Можно посмотреть шире. Сейчас люди получают огромное количество информации из телевизора – в результате, даже нигде не занимавшийся человек в драке будет пытаться изображать или что-то типа бокса, или что-то типа карате. А сорок лет назад удары ногами в уличной драке были редкостью, зато куда больше было включений из борьбы.

В тоже время работы открытой ладонью по телевизору почти не увидишь – и на улице её тоже почти нет.

Уверен, что если запустить в широкий прокат десяток-другой фильмов, где герои разбираются друг с другом с помощью мощных оплеух – уличная драка тоже постепенно изменится.

ЮЮ: Пример из архивов нашего форума (форума сайта www.conten.ru): бывший наш соотечественник, проживающий в Оттаве, где долгое время находилась штаб-квартира тэквондо ИТФ, отмечает изобилие и даже преобладание в тамошних уличных драках разнообразных ударов ногами на верхнем уровне.

Другой пример, из современности: на том же форуме не так давно кто-то рассказывал о виденной им недавно уличной драке у пивного ларька – и по его словам, «такого количества лоу-киков он никогда не видел». То есть, здесь явно на алкоголь наложились Ащихара с Дайдодзюку. Осмелюсь предположить, что если будет продолжена рекламная раскрутка «бразильского джиу-джитсу», то возле тех же пивных ларьков можно будет увидеть неплохую борьбу в партере. Причем в массовом варианте. Вот потеха-то будет – представляете?

***

2. Климат.

Ну это понятно – если под ногами полгода скользко, то ситуация резко меняется.

Опять же, одежда – хотя одежда относится не только к климату, но и к культурным стереотипам. Например, очевидно, что даже в одном климате люди, большую часть жизни ходящие босыми, в мягкой обуви и в твёрдой (например, деревянной) будут вести себя по разному.

ЮЮ: Интересно – а пенчак-силат? У них там круглый год дожди, под ногами скользкая грязь. Народ при этом не отказался драться ногами – наоборот, он придумал кучу ухищрений: опора на руки при ударе, низкая стойка, подкаты, и прочие штуки. То же во многом демонстрирует и капоэйра.

АЗ: Вот-вот, по необходимости придумывают различные ухищрения, тем самым видоизменяя доставшееся от предков.

То есть, явно не только от климата или почвы зависит стиль – народы, бывает, поголовно переезжают в другие климатические условия, и при этом перевозят привычные себе умения. И вовсе не изобретают новые – скорее, адаптируют то, что уже умеют, к новым условиям. Почему? Потому что начинать с чистого листа, с нуля всегда труднее. Люди всегда пытаются сохранить привычную иерархию, привычный статус, и критерии их определения. Адаптировать то, что уже умеешь, к изменившимся условиям для многих оказывается проще – хотя бы потому, что местные забияки времени на переучивание давать не собираются, а иметь хоть какую-то боевую программу лучше чем вообще никакой.

АЗ: Конечно, не только от климата и почвы – не зря же я, в конце концов, на первое место поставил культурные стереотипы!

Тем не менее, я и сам могу привести пример очевидного влияния одежды на стиль боя: большинство северных стилей ушу используют «размашные» движения руками, а среди южных стилей преобладает узкое, тесное их «плетение». Почему? Смотрим на одежду. Традиционная одежда северного Китая – халат с широкими рукавами, которые зачастую используются вместо карманов (их раструбы до половины или на две трети зашиваются) в них носят деньги (то есть, увесистые связки медных монет, серебряные и золотые слитки), фарфоровые или каменные тушечницы, камни для растирания туши и т.п. Представьте себе теперь — каково будет всем этим добром с тунбэйского размаха да по башке? Оружие не понадобится. Теперь юг: жара, духота, жилетки, безрукавки. И – винчун, как закономерно возникший в этих условиях стиль.

Но это, впрочем, как любит говорить Саша, тоже «не абсолютная истина, а моё мнение. То есть, я вполне допускаю, что в чём-то не прав. Но при этом, раз уж мнение есть – значит, оно на чём-то основано, и чтобы его изменить, необходимы серьёзные основания».

***

3. Моральные и законодательные ограничения

Опять же, во многом пересекаются со стереотипами. Например, широко распространённая культура стеночных боёв до первой крови очень серьёзно повлияет на манеру драки местного населения. Причём, это влияние будет ощущаться не только в стенке, но и в любой драке, вне зависимости от её обстоятельств.

Разные реакции общества/власти на смерть/увечье во время драки – опять же, всё сильно меняется.

ЮЮ: Пример – во время боя индейские воины несколько раз окружали Кортеса со всех сторон, наваливались на него скопом. Конкистадор, закованный в латы, всех их раскидывал и рубал в капусту. Ва! Да он великий мастер боевых искусств – так? Несколько не так: Кортес, конечно, был рубака хоть куда, с большим боевым опытом, но… индейцы, согласно своим понятиям о войне, стремились его не убить или ранить, а ПОЙМАТЬ, поскольку врагов у них было принято убивать на жертвеннике Солнца. Конкистадор же, не обремененный излишними церемониями, просто рубал длинной шпагой направо и налево. Да и дружки помогали. Что с точки зрения индейцев было несомненным грубейшим нарушением этики военных действий.

В общем, в результате с этими знатоками воинской этики получилось, как с теми индейцами. При всем их несомненном мастерстве в рамках привычных им правил. А монголо-татарское «игого» при несомненной немытости, неподкованности и прочих признаках варварства доскакало аж до Адриатического моря и остановилось только потому, что сообщение новозахваченных земель с родными кочевьями стало совершенно невозможным.

АЗ: Ну тут Юрьич, пожалуй, несколько утрирует. На самом деле, сколько я понимаю, всё было несколько сложнее и совсем по другому – что с индейцами, что с татарами. Но оставим военную историю специалистам и вернёмся к нашим баранам.

***

4. Наличие/отсутствие широкого распространения оружия и его особенности.

Ну тут, надеюсь, всё понятно. Разнообразных влияний множество.

ЮЮ: Пример – Кавказ. Все прекрасные борцы, однако бокс и прочие ударные разновидности распространены мало и только в крупных городах. В общей массе кавказцы не обладают поставленным ударом.

Вот и резали – так что бороться народ умел и любил, и практика была обширная, а кто кулаками пытался – сразу в ход шли ножи. То есть, возможностей для практики кулачных техник не было – по причинам социально-этического характера. Да и кулаками, что примечательно, тоже никто не бил – чаще всего били оплеухой, раскрытой ладонью. Почему? Вряд ли ошибусь, если осмелюсь узреть в этом борцовский «швунг» за шею – то есть, движение, часто применяющееся в борьбе и наработанное именно с помощью борьбы.

АЗ: Хотя я бы это отнёс к культурным особенностям.

***

5. Условия тренировок.

Их частота и продолжительность, доступность вспомогательных приспособлений, занятия в основном групповые/индивидуальные и т.д.

Например, научиться в одиночку бороться практически невозможно. Как и нормально поставить защиту. При этом, занимающийся в одиночку может отлично поставить себе удары и перемещения, и в итоге будет бегать вокруг противника и бить, бить, бить…

***

Что касается ЦЕЛЕЙ И ЗАДАЧ:

1. Для чего человек занимается?

Чтобы стать:

– профессиональным воином (смотри оружие и культурные ограничения);

– профессиональным полицейским (законодательные ограничения)(а также узкоспециализированные цели обучения – задержание и конвоирование – ЮЮ);

– иметь возможность отбиться от грабителей (опять же, законодательные ограничения);

– для участия в спортивных состязаниях;

– для здоровья;

– для участия в межклассовой/межсословной борьбе;

ЮЮ: Не особо понятно, что автор имел в виду. Классовые особенности вытекают из наличия или отсутствия какого-то оружия (бой сельхозинвентарем на Окинаве и в Китае) или же из вынужденной необходимости вести тренировку определенным способом (капоэйра, которой рабы обучались, объясняя тренировки плантаторам, как национальный танец). Тем не менее, в случае межклассовой и межсословной борьбы люди используют ВСЕ доступные возможности с минимумом нравственных ограничений и сомнений, поскольку эта разновидность обоюдной ненависти лютее всего.

АЗ: Автор имел в виду и то, и другое.

– для того, чтобы соответствовать социальному положению, поскольку людям определённого круга в этой культуре принято уметь то-то и то-то и т.д.

ЮЮ: Фехтование, обязательное для молодых дворян Европы. Без него вряд ли кто-то мог сойти за образованного человека. То же для молодых самраев. И кунфу для представителей благородных родов в Китае.

***

2. Необходимые навыки (во многом зависит от предыдущего):

– мгновенная смерть противника;

– работа против нескольких противников;

– работа в составе группы;

– задержать преступника;

– отбиться и убежать;

– уметь красиво подвигаться;

– подготовиться к соревнованиям по определённым правилам;

– дать в ухо пьяному соседу;

и т.д.

ЮЮ:

— или поддержать собственное чувство исключительности за счет занятий чем-то «экзотическим». Как правило, здесь можно даже толком и двигаться не уметь – достаточно водить руками по воздуху и повторять несколько кодовых слов, как то: «духовность», «философия», «инь-ян», «даньтян», «энергия Ци», «сэйка тандэн», «хара», «мидзу-но кокоро», «ос», и т.д. Словом, делать то, что редактор «Ба Гуа Чжан джорнэл» (май-июнь, 1994 год, статья об изучении традиционного ушу в материковом Китае) метко назвал «танцами в шелковых пижамах». За неимением пижамы сгодятся широкие черные штаны. Или белое кимоно. Можно с накидкой сверху, можно без.

***

3. Сколько времени/сил может потратить на занятия:

– за минимум времени максимум эффекта;

– пушечное мясо, которому нет смысла давать много знаний – всё равно жить не долго;

– постепенное совершенствование, путь длиною в жизнь;

– успеть выйти на соревнования, пока молодой;

– в свободное от обработки земли и т.д. время;

– с раннего детства готовится, чтобы к совершеннолетию стать воином;

и т.д.

***

Понятно, что при разных сочетаниях вышеперечисленных условий задача будет решаться по-разному. В результате на выходе мы получаем множество разных стилей и методик, которые невозможно или даже бессмысленно сравнивать между собой «по гамбургскому счёту».

Например, среди профессиональных средневековых воинов иерархия рукопашных навыков по нисходящей, была приблизительно такая: борьба, работа открытой ладонью, кулак.

Объясняется это рядом вполне логичных причин, первая из которых – для ударов у воина есть оружие, куда больше подходящее для этой цели, чем кулак, а вторая – потенциальный противник скорее всего в доспехах, поэтому его проще и эффективней ронять, чем бить. Если же попытаться бить кулаком по доспеху, то куда вероятнее повредить не противника, а собственную руку. А повреждённая рука потом не сможет держать оружие. (Есть и другие причины, но разбирая их подробно, мы слишком далеко уклонимся от заявленной темы).

И наоборот «простонародные», «не воинские» ударные стили – это, прежде всего, кулаки.

Далее, большое количество народных (не воинских) преимущественно борцовских стилей во многом объясняется тем, что в борьбе вероятность случайно травмировать товарища по занятиям куда меньше, поэтому заниматься борьбой проще.

Кулачный же стиль появляется, если человеку приходится в основном заниматься индивидуально. В одиночку невозможно научиться бороться – нужен партнёр. А вот поставить мощный удар – запросто. Правда, чувства противника у одиночки не будет – он будет воспринимать противника как объект, манекен, по которому надо наносить удары.

Или капоэйра, с её уникальной историей… (И совершенно неуникальными – а скорее, унифицированными последствиями. Разве что без пижам. – ЮЮ)

Короче говоря, сравнивать стили по гамбургскому счёту бессмысленно – что лучше: слегка травмировать противника и убежать, нокаутировать его, или убить? – Когда как.

А если стиль предназначен для спортивных поединков? А если ты в течении пяти лет будешь очень крутым бойцом, но зато потом всю жизнь инвалидом?

В общем, говорить, что лучше и что хуже, можно долго и пользы от этого будет чуть.

При этом очевидно, что сходные внешние условия, цели и задачи неминуемо приведут к появлению сходных стилей. Что мы и наблюдаем, например, в современном спорте.

Как только основной целью бойцов какого-либо стиля становятся соревнования (причём, соревнования по весьма сходным правилам – ведь безопасность и наглядность действий должны быть на высоте, поэтому всё, что в них не вписывается, необходимо исключить) – тут же происходит унификация манеры боя в направлении кикбоксинга (или «боев без правил», на которых бойцы, заявленные как представители самых разных стилей ведут себя поразительно одинаково – ЮЮ).

Исключения в спорте крайне редки – и это либо люди, вообще не «секущие» обстановку, и быстро оказывающиеся в ауте, либо действительно очень талантливые профи, которые за счет своей привычной манеры движения могут решать любые задачи.

Но нас интересует – как сравнивать между собой те стили, которые ещё не потеряли своего «лица»? Или даже, ещё проще, как понять, чем же эти стили всё-таки между собой различаются.

О различиях в методике я не говорю – они наглядны. Но ведь и при разных методиках может получиться весьма сходный результат, и отрабатываться практически одинаковые приемы.

Нам же интересно, как сравнивать те продукты, которые получаются у этих методик на выходе. Конечно, в каждом конкретном случае можно сказать, что вот один боец предпочитает борьбу, а другой – удары, третий сидит в низкой стойке и мало двигается, удары у него очень мощные, но одиночные, а четвёртый прыгает как на пружинках и бьёт сериями, у пятого движения прямолинейные с разрывами, по ломанным линиям, а шестой описывает округлые траектории, ну и т.д. и т.п.

Но это всё-таки конкретика, а не системные отличия. (Бывали боксеры, передвигавшиеся «краучем», чуть ли не в каратистских традициях. Бывают «безударные» боксеры, причем доходящие до боев за чемпионские звания, которым лучше бы пойти позаниматься борьбой. Полно каратистов, дерущихся ну чисто по боксу. Полно ушуистов, вообще никаких стоек не применяющих, а бегающих на прямых ногах, словно легкоатлеты. Ну и при всем при этом неизбежно стократно большее количество ушуистов не знающих, что такое ушу, каратистов не знающих что такое каратэ, и даже боксеров, понятия не имеющих о том, что такое бокс. Так что наличие четких и понятных критериев оценки – вопрос первостепенный, вопрос вопиющий. – ЮЮ).

Так всё-таки, в чём же заключается разница между стилями, как это назвать одним словом? Так, чтобы объединить в нём все кондиционные, двигательные, технические, тактические и стратегические отличия? Сегодня мы часто используем такой термин, как «движок» стиля. Правда, чёткого определения этому самому «движку» пока нету, но подразумевается под ним именно это самое корневое отличие, глубинная суть каждого стиля.

Итак, постулируем, что «движок» это, так сказать, принцип сборки стиля. В конце концов, в разных стилях могут быть одни и те же приёмы, удары, броски и вообще движения. Но из этих, вроде бы (если их вырывать из контекста) одинаковых деталей, почему-то на выходе собираются, очень разные результаты. И причина этому – именно в способе их сборки, состыковки между собой.

То есть, есть некоторое, ограниченное, количество деталей – движений и действий, которые может совершать человек в отношении противника. Затем мы отсеиваем из этого набора то, что нам не подходит по внешним условиям или противоречит нашим целям и задачам.

Остаётся некоторый набор деталей, из которых нам теперь надо собрать нечто жизнеспособное,(обладающее достаточной для этого степенью универсальности и вариативности – ЮЮ). Метод сборки, опять же, можно применять не любой, а только тот, который подходит по внешним условиям и не противоречит нашим целям и задачам.

То есть, теперь у нас не только ограниченный набор деталей, но и некоторые ограничения в методе. Тем не менее, даже в этом случае стиль можно собирать по-разному.

Так вот, метод, которым мы воспользуемся для сборки стиля, и будет этим самым движком.(А я бы сказал – базовый принцип – ЮЮ). В этом и будет главное, коренное отличие от других стилей.

В конце концов, в стиле может быть десяток основных ударов, но конкретный боец будет применять только половину от них – это же не значит, что он занимается другим стилем.

ЮЮ: Интересно и примечательно: Ко мне однажды пришел очень толстый человек, хотел заниматься хапкидо. Я ему сказал, что высоких ударов ногами он делать не сможет, но в хапкидо есть и другие способы наносить удары – к примеру, руками. Мужик разочарованно вздохнул: «Но это же будет не хапкидо» – и ушел.

Вопрос – поверят ли человеку, что он занимается тэквондо, если он, к примеру, будет филигранно наносить эти удары руками, и даже успешно драться с их помощью, но по каким-то причинам (старость, лишний вес, патологическое отсутствие растяжки) не сможет поднять ногу выше пояса?

В каком-нибудь самбо до хрена бросков. Ни один борец не в состоянии отработать их все – максимум, сможет ознакомиться. Более того, методика самбо как раз предполагает, что каждый самбист отберёт для себя один-два наиболее подходящих лично для него броска из каждого раздела (на каждый случай жизни).

То есть, вполне могут быть два самбиста, у которых не совпадает ни одного броска! Но при этом, они занимаются одним и тем же стилем. В чём же это выражается? В том, что где-то в самой глубинной сути все эти броски устроены одинаково? – Возможно.

В том, что приложения сил у всех этих бросков будет сходным? – Скорее всего.

В том, что общие принципы борьбы будут одни и те же? – Да, но очень расплывчато.

В правилах, которым подчиняются оба? – Конечно, но это третьестепенно.

Особенно, если дело происходит на улице, где противника можно приложить головой об угол.

ЮЮ: На мой взгляд, это первостепенно, поскольку как «самбисты» они встречаются именно на соревнованиях и только на соревнованиях. А на улице они просто Вася и Рустам. И если Вася, скорее всего сделает заднюю подножку или бросок через спину, то Рустам сотворит заоблачную «мельницу» или запустит противника переворотом. И «движок» при этом у них будет разный. И сходства в их борьбе не будет никакого – ни для опытного, ни тем более для неопытного наблюдателя.

Тем не менее, Вася сможет вполне успешно бороться с Рустамом, и даже победить. Равно как и наоборот. Просто потому, что, опять же, в правила самбо заложена возможность и тех и других действий, возможность применения и того и другого «движка», — и Вася много раз видел, как борются одноклубники Рустама, а самое главное – это видел его тренер.

АЗ: Вот-вот, именно об этом и речь. Вроде, разные, двигаются по разному, применяют разные приёмы, но при этом отлично друг друга «понимают».

***

В том, что двигательные стереотипы бойцов всё равно будут соответствовать одним и тем же правилам? – Будут. И не только правилам. Боксёр тоже может попробовать по их правилам бороться. Он, правда, бороться не умеет, но тут уж как получится. Зато вольник умеет, но уж делать это будет наверняка по-другому

И т.д., и т.п.

Я рискну предположить, в чём, всё-таки, суть. Или, по крайней мере, значительная часть сути.

Вернёмся чуть назад.

«Методика как раз предполагает, что каждый самбист отберёт для себя один-два наиболее подходящих лично для него броска из КАЖДОГО РАЗДЕЛА».

Так вот, суть в том, какие именно разделы изначально «тоже есть» в этом стиле. Какие действия в эти разделы вообще не вписываются и, пожалуй, главное, как именно структурированы действия, которые в эти разделы входят. То есть, что включается в какой раздел. Чем эти разделы отличаются друг от друга. ПО КАКОМУ ПРИНЦИПУ ОНИ ОРГАНИЗОВАНЫ. Вот это, пожалуй, и есть главное.

Это разделение на разделы, создание СИСТЕМЫ есть в любом стиле. То есть, в любой манере ведения боя, в том числе и у того, кто вообще драться не умеет.

Весь вопрос в том, как именно это система организована, насколько удачно она систематизирована.

ЮЮ: В этом случае аморфность и неопределенность арсенала, наличие огромного количества приемов, которые «тоже есть», с которыми борец именно знаком, играет весьма положительную роль. Но методика тренера в этом случае заранее отсекает большую часть всех этих приемов, довольно жестко формируя начальные установки развития личного стиля борца – основой этого стиля становятся несколько наилучшим способом отработанных приемов, со множеством выходов на каждый из них и переходов между ними – причем в эти варианты будут обязательно включены контрприемы от возможных атак противника. То есть, Вася может не уметь делать приемы, которыми пользуется Рустам. Но он будет готов ко встрече с Рустамом, поскольку знает, что тот может сделать и как от этого защищаться.

Ну и в том, насколько конкретный боец подготовлен для реализаций преимуществ своей системы над другими системами. Но это вторично.

ЮЮ: Никак нет, первично – если уж вопрос стоит о реализации преимуществ – а правильнее было бы сказать, отличий. И уж тем более, если речь идет не об оценке преимуществ, а о победе или поражении.

И оттуда – как бы ни было неприятно Зелендинову, как стороннику «примата защиты» (это гнусные инсинуации :о) — АЗ) – выходит наглядное доказательство того, что в подавляющем большинстве случаев все начинается с атаки, и атакой же и заканчивается. Поскольку человек, оказавшийся перед необходимостью защищаться от необозримого множества возможных атак, заведомо оказывается в более невыгодном положении, чем человек, всю жизнь оттачивающий один-единственный неотразимый прямой удар, который он может выполнить быстрее, чем противник успеет шевельнуть пальцем.

Наглядный пример: Миямото Мусаси, начавший изучать кэндо в возрасте тридцати пяти лет, после того уже, как за счет природных данных и врожденной драчливости выиграл множество дуэлей именно с помощью одного и того же удара палкой по башке.

***

Вот, скажем, бокс – система. Однако, если человек говорит, что он занимается боксом – это еще не значит, что он − боксер. Вопрос в том, впитал ли он в себя эту систему на подсознательном и мышечном уровне. Если не впитал, то какой он, к чёрту, боксёр? А если впитал, то он может быть сильным боксёром, или середнячком, или вообще отстойным – но в любом случае, он будет именно боксёром. И если он начнёт драться – успешно или нет – он всё равно будет двигаться (или пытаться двигаться) именно как боксёр, бить – как боксёр, защищаться – тоже как боксёр. А кто в итоге получит по физиономии − он или оппонент – это уже не от бокса зависит, а от конкретного человека и его уровня подготовки.

Так вот, та или иная система, в том или ином виде, явно или неявно есть в любом стиле. Вопрос в том, как именно её преподносят. Любой гопник –(да что там, даже «ботаник» — ЮЮ), который никогда не ходил ни в одну секцию, тоже имеет свою систему, сложившуюся на основе его представлений о том «как лучше драться». Он сам об этом может не знать, но в мышцах и в подсознании она заложена. Вот, скажем, пошёл удар в лицо – он отмахивается. Удар на сантиметр ниже – и он махнет также. Ещё на сантиметр – также. То есть, можно сказать, что все эти атаки для него воспринимаются, как один и тот же удар. ЕГО СИСТЕМА воспринимает эти удары, как ОДИНАКОВЫЕ. А потом, на очередном сантиметре, он вдруг – хоп – уклонился. То есть, защитился по-другому. В его индивидуальной системе, пусть и примитивной. заложено, что вот с этого сантиметра начинается ДРУГОЙ ТИП УДАРОВ от которого надо защищаться ДРУГИМ ТИПОМ ЗАЩИТ.

Конечно, это всё очень упрощённо изложено, но суть именно такова. В том же самбо все броски чётко классифицированы на бумаге, нарисованы схемы, можно составить компьютерную программу, которая будет чётко указывать, каким действием нужно отвечать на какое действие противника. (Конечно, знать это всё мало. Это надо УМЕТЬ – то есть, чувствовать, заложить в мышцы и подсознание, да ещё и укрепить мышцы, выносливость развить, координацию, скорость, реакцию и т.д. – только тогда можно будет бороться эффективно. Но суть самбо именно в наличии этой системы).

ЮЮ: Особенно если учитывать то, что большинство тренеров по самбо (и не только) никогда этими схемами не пользуются, о классификациях имеют самое смутное представление, а над компьютерными программами будут откровенно ржать. И, кстати, не без оснований. Ни одна из этих программ не сможет быть достаточно эффективна, поскольку компьютерная модель парных взаимодействий двух функциональных систем (то есть, борьбы) до сих пор не выработана.

***

А вот доморощенный сенсей, или какой-нибудь провинциальный «дедушка». У него тоже есть своя система, и он тоже изо всех сил пытается передать её ученикам. Правда схем на бумаге у него нету. И вообще, он может о самом существовании своей системы не знать. Он её только чувствует, и даже словами сформулировать не может. Но в процессе тренировок он занимается как раз тем, что пытается передать ученикам свою интуитивную систему. Пускай на тренировке у него только качка, битьё по груше и спарринги. Всё равно он подходит к ученику и говорит «нет, не так, а вот так надо» (почему надо – он и сам объяснить не может, но точно знает, что именно так).

– Нет, чуть выше руку, и локоть доверни. … Вот так. … Нет, а теперь не так.

– Почему? Ведь тоже самое!

– Нет, он теперь по другому стоит, поэтому теперь локоть вот сюда надо. Вот, смотри. И делай, как я!

И вот это «делай как я» – единственное спасение для системы, не имеющей чёткой формулировки. Если ученик будет десять лет делать, как его учитель, то он, сам не заметив, проникнется его системой. Мышечная память и подсознание будут эту систему знать, а сам ученик рано или поздно начнёт её чувствовать.

ЮЮ: Именно так дело и обстоит. Наука – сама по себе, практическое обучение борьбе – само по себе. Писатели пописывают, читатели почитывают. Но при этом и те и другие тренируются, как дедушка показывает.

***

Конечно, ученик в любом случае будет действовать пусть чуть-чуть, но всё же не так, как его учитель. Потому что у него личный опыт немного другой, потому что в детстве не локоть ушиб, а коленку. Потому что у него телосложение другое, вес, длина конечностей. Из-за всех этих отличий может случиться так, что ученику система учителя не подходит. Если бы она была чётко сформулирована – то, вполне возможно, обнаружилось бы, что на самом деле ученик пользуется той же самой системой, просто слегка перенастраивает её под себя.

ЮЮ: Неточно и запутанно. Скорее всего, лучше было бы сказать так: «Ученик РАЗБИРАЕТСЯ в системе учителя и на ее основе создает собственную – причем зачастую, как противодействие системе учителя». В этом случае примечательна такая поговорка ушу: «Ученик похож на учителя, как оттиск на печать».

Но когда чёткой формулировки нет и система передаётся на неуловимых ощущениях, всё зависит от конкретного учителя и конкретного ученика. Если отличий мало и они несущественны, на них можно не обращать внимание. Ученик будет продолжать дело учителя, передавая своим ученикам свою версию изначальной системы. Ученики ученика также что-то изменят (изменят обязательно, даже если будут изо всех сил стараться сохранить полученное знание один в один). Кто-то из них, вполне возможно, вернётся к первоначальной системе самого первого учителя, а кто-то будет изменять дальше, накладывая изменения на изменения. До определённого момента это может оставаться единым стилем (скорее, единой школой – ЮЮ) – просто имеющем вариации в индивидуальном исполнении. Потом, со временем отличия накопятся и стиль разделится на две или более ветвей, которые будут постепенно отдаляться друг от друга. Или наоборот, сближаться.

Если отличия бросаются в глаза, то ученик вполне может расплеваться с учителем, не заметив, что учитель всё равно научил его почти всему, и обращая внимания только на отличия. С тем же успехом, ученик может всю жизнь уважать своего учителя, просто в какой-то момент понять, что перерос стиль учителя, и начать создавать собственный стиль с учётом собственных потребностей.

Если учитель – самодур, или ученик чересчур тупой, (или в практикуемом ими обоими направлении господствует такая «традиция» — ЮЮ), то может получиться так, что ученик будет всю жизнь слепо копировать движения своего учителя. Поскольку у ученика всё равно немного другой жизненный опыт и другие врождённые кондиции, ничего хорошего из этого не выйдет. Копируя один в один, ученик не сможет ни сравниться с учителем, ни, тем более, превзойти его. Зато он сможет передать свою копию стиля следующим поколениям. При этом, сам он вполне может не только не понимать своих движений, но даже и не чувствовать их.

То есть, сам он системы не чувствует, а просто заучил её внешнюю форму. И эта форма в неизменном виде может передаваться из поколения в поколение, всё больше отдаляясь от реальных потребностей занимающихся. Особенно, если за это время успеют измениться внешние условия и цели с задачами. (Продолжим аналогию с печатью – при многократном перекопированнии ухудшается качество изображения, вплоть до полной неузнаваемости – ЮЮ).

В принципе, творческий человек вполне может, позволив себе некоторые вольности, «взломать защиту» традиции, отладить древнее знание применительно к себе и прочувствовать систему, как она есть, вернее, какой она была изначально. Но учителями-формалистами это обычно не одобряется.

Более того, за многие поколения неизбежные искажения при неосмысленном копировании «хранителями традиции» могут увести систему очень далеко от того, какой она была изначально. Творческие изменения, настраивание системы под себя каждым следующим учеником оставляют её живой. Все изменения в ней осмысленны и безусловно полезны для конкретного ученика. А случайные искажения при слепом бездумном копировании могут иметь непредсказуемые последствия. Ещё хуже, если очередной копировальщик, не прочувствовав системы начнёт выкидывать из неё непонятные ему куски и заменять их другими, на его взгляд «такими же».

(Пример – ката каратэ, и ладонные техники, в большинстве своем замененные Итосу на кулаки. – ЮЮ).

(Окончание статьи)